Погорельцев с Театрального спуска чиновники выживают из уцелевшего дома за 17 млн рублей

В доме семьи Петровых прогорела крыша и закоптился чердак, но чиновники признали объект стоимостью 17 млн рублей непригодным для проживания. Собственники жилья говорят, что в администрации города пошли на подлог и подменили документы экспертизы. Дело дошло до суда. В случае изъятия участка Петровы получат лишь деньги за землю.

Погорельцы с улицы Седова до сих пор не понимают, как до них дошел тот пожар. Карта распространения огня с самого начала выглядела странно: пламя словно перепрыгивало через целые кварталы. Вот так выглядела их улица после пожара. Сгоревшего Театрального спуска в кадре нет.



Но считается, что все они стали жертвой того самого стихийного бедствия, которое обрушилось на центральную часть Ростова 21 августа 2017 года.

- Сосед вышел посмотреть, что там внизу горит, потом оглядывается - а у него уже сарай полыхает, - рассказывает сын владельцев дома №183 по ул. Седова Дмитрий Петров. - Мы и следователям это рассказывали, но нас упорно убеждали писать, что пожар начался на Чувашском, а потом ветром его принесло сюда. 

Сейчас их двор похож на стройплощадку: до пожара там стояло целых три дома, строиться Петровы здесь начали с 1992 года. Сейчас рабочие разгребают свежую землю почти у самых ворот. 


- Здесь старый домик был, он больше всех пострадал - мы его снесли, чтобы не убился никто - здесь же мародеры орудуют, дети забираются, мало ли что случится - упадут, покалечатся, а нас потом и обвинят, - рассказывает хозяйка дома Елена Дмитриевна. - С мародерами прямо беда: пришлось решетки ставить, все ценное из дома вывозить. Здесь же после пожара всё отключили - ни света, ни газа, дом зиму простоял без отопления, поэтому вы не обращайте внимания...

Строились Петровы постепенно, сначала один кирпичный дом поставили, потом к нему - еще один: с сауной с бассейном, с жилой мансардой и небольшим спортзалом, трое сыновей как-никак.

Днем 21 августа все были на работе. Приехали по звонку соседей. Дмитрий говорит, что  почти час стоял и смотрел, как по улицам ходят пожарные  с пустыми "рукавами" - холодную воду в районе отключили как по заказу, дом Петровых соседи с другой, верхней стороны улицы заливали кипятком и так спасли им часть имущества.

- Пожар на Чувашском начался где-то в час, а реально тушение здесь у нас началось в  четыре часа дня, - вспоминает Петров-младший. - Потом, когда губернатор к нам вечером приехал, я его прямо об этом спросил. Он сказал, что все пожарные расчеты были задействованы на пожарах в области. Хорошо, хоть подогнали поливальные машины. Вот ими и тушили.


Огонь пощадил семейную усадьбу. У одного кирпичного дома крыша сгорела полностью, у второго, стоящего притык, огонь повредил кровлю, да копотью занесло чердак. 

-  Залили здесь, все, конечно, но это же не смертельно! Мы уже подсчитали: на ремонт нужен максимум миллион рублей. Найдем мы эти деньги, справимся. Вы же посмотрите - разве этот дом не пригоден для проживания?! - проводит для меня экскурсию хозяйка.


В пострадавшей мансарде даже книги стоят на прежних местах - закопченные, но целые. Оплавленный кондиционер на стене висит как горькое напоминание о былом уюте.
- Снаружи кондиционер мародеры сразу сняли, - говорит женщина. - Вообще с мародерами тут настоящая беда. Они до сих пор шарят. Окна разбили - видите? - потому и решетки. Мы сразу люстры сняли, радиаторы, бытовую технику...



  Оправившись от шока, Петровы как и все погорельцы потянулись на беседы с чиновниками: подписывали экспертные заключения о признании их пострадавшими, получили единовременную помощь. Удивились, когда речь зашла о компенсации потерь и выдаче жилищных сертификатов пострадавшим. Но потом выяснилось, что на это смогут претендовать только те, у кого сгорело единственное жилье. Любой полуразрушенный домик в области, полученный в наследство от престарелых родственников, лишает погорельцев права на получение жилищных субсидий от государства. 

- Да нам и не надо! - говорит Елена Дмитриевна, сидя со мной в совершенно нормальной кухне на втором этаже "непригодного дома", разве что ростовский май еще не высушил запах зимней сырости неотапливаемого дома. - Ничего нам не надо от них. Пусть просто включат нам газ, свет и воду и мы будем здесь жить. Отремонтируем крышу - вы же видите, что здесь совершенно нормальные условия для жизни. 



 Пожар 21 августа в Ростове считается одним из наиболее драматичных событий в новейшей истории Ростова - такого здесь не припомнят со времен войны. В течение суток огнем было уничтожено 133 дома, 692 человека были пострадавшими, 197 семей обратились за помощью в решении жилищного вопроса, 26 семей получили отказ. Специально для помощи погорельцам областные депутаты приняли закон, который позволил выделять пострадавшим средства из бюджета - происшествие было признано стихийным бедствием. По официальной версии - из-за случайного возгорания в переулке Чувашском сильным ветром огонь буквально слизал квартал, где  полуразрушенные саманные домики соседствовали с обычными кирпичными домами. Пожарные вовремя не смогли отсечь пламя, и оно в течение часов ползло вверх по склону донского берега. 



После пожара встал вопрос, что делать со сгоревшими спуском, откуда с Театральной площади открывается прекрасный вид на Дон и новый стадион "Ростов-Арена". Чтобы не подпитывать слухи о том, что район сожгли застройщики, мечтающие о новых жилых комплексах в центре города, на уровне области было принято решение, что никакого жилищного строительства там вестись не будет. 

 - На этом месте планируется строительство социальных объектов, но каких именно, пока непонятно. Есть понимание, куда двигаться и как решать данный вопрос, - заявил в октябре прошлого года на заседании оперативного штаба глава администрации города Виталий Кушнарёв и добавил, что работы должны будут начаться в середине  2018 года.

Губернатор Голубев тогда попросил его ускориться и уточнил, что  «вопрос строительства многоэтажек на месте сгоревших в центре Ростова домов не рассматривается».

- Нужно строить социальные объекты и благоустроить спуск к будущей набережной по Театральному спуску, - пояснил губернатор.

Правительство не без труда решило жилищные вопросы погорельцев: всем, у кого сгоревшее жилье было единственным и узаконенным - выдали жилищные сертификаты. Владельцы земли сейчас ждут, когда муниципальные чиновники придут к ним с предложением о выкупе участков. Стоимость варьируется от 400 до 450 тыс рублей за сотку.

- Это очень мало для центра Ростова, - говорит Дмитрий Петров. - До пожара здесь меньше чем за миллион за сотку никто не предлагал. Наш дом по кадастру оценен в 17 млн рублей. Но нам не позволяют сюда вернуться.

Петровы сейчас сожалеют, что в начале "нулевых", во время приватизации земли, они упростили себе жизнь и объединили два построенных новых дома - литер Л и литер Л1 - в одно здание.

- До этого у нас даже лицевые счета были разные, - говорит хозяйка дома, глядя из закопченного окна уцелевшей мансарды на остов сгоревшего дома, за которым виднеется белоснежное блюдце "Ростов-Арены". - Никто ведь не знал, что такое случится...

Как рассказывает Елена Дмитриевна, комиссия из администрации города когда увидела это здание, сразу вынесла вердикт: непригоден для проживания. Для погорельцев Театрального спуска  это означает одно: восстановить жилье на своей земле им не дадут. В октябре прошлого года Виталий Кушнарёв заявил об этом вполне недвусмысленно:

- Если дом признан непригодным для проживания в результате обследования, то вы можете получить субсидию на получение жилья. Восстанавливать жилье не надо, так как мы на это дело разрешительных документов не выдадим, потому что территория там не предназначена для жилищного строительства.

После этого остро встал вопрос о том, что считать жильем пригодным для проживания и не пригодным. В дело вступили эксперты.

Экспертизу дома семьи Петровых делал Василий Ерофеев, эксперт с многолетним стажем, по заказу организации "Ростовгипрошахт". Он и сейчас от своих слов не отказывается.

- Если этот дом отремонтировать, там можно жить. Стены, фундамент - все в порядке. В мансарде только крышу перекрыть да копоть смыть со стен, - говорит он.

Василий Ерофеев подтверждает, что все свои заключения изложил на нескольких страницах. Но в итоговом варианте экспертизы оказалось, что дом для проживания не пригоден и требует значительной реконструкции. О чем Администрация города поспешила уведомить хозяев усадьбы.

Прочитав это все, семья Петровых пришла в ужас, ведь в таком случае всё, что им полагается - только ждать, когда город соизволит выкупить у них земельный участок, а 26 лет трудов и денег, вложенных в семейное гнездо, пойдут прахом. Глава семейства - Геннадий Леонидович, не выдержав удара, слег в больницу. А жена и сыновья сейчас готовятся к судебным слушаниям: они подали в суд на Департамент жилищно-коммунального хозяйства и энергетики по г. Ростову-на-Дону. Петровы намерены не только опровергнуть выводы экспертизы, они подозревают, что речь идет о служебном подлоге, и в документе, от которой зависит судьба целой семьи, были использованы недостоверные данные.

Нанятый семьей другой эксперт, который так же подтвердил полную пригодность дома Петровых к проживанию, несколько раз пытался донести свою точку зрения до комиссии, которая принимает решение о будущем погорельцев, но сделать ему это не удалось: в администрации Ростова специалиста выставили за дверь.

Петровы надеются на лучшее. Они приводят в порядок сгоревший двор, гоняют мародеров, которые продолжают сновать по округе даже спустя 9 месяцев после пожара, и ждут, когда же начнутся работы на сгоревшем Театральном спуске: ведь если там действительно проведут благоустройство и создадут "современную социальную инфраструктуру", стоимость земли в их квартале вырастет еще больше. Но именно это обстоятельство сейчас мешает им верить в будущее, потому что они своими глазами видели, как начинался тот пожар.

Новости на Блoкнoт-Ростов-на-Дону