Общество,
21.01.2021 13:00
В ЦГБ Азова умерла 20-летняя женщина и ее неродившийся малыш
Валерия угасла за несколько часов. Фото: читатель Блокнот Ростов
Читайте также:
- В Ростовской области от коронавируса умерли 25 человек, заболели — 390 (21.01.2021 11:00)
- «Стали убеждать, что я сдавала анализы задним числом»: жительницу Ростовской области вылечили от коронавируса на бумаге (18.01.2021 18:00)
- В Каменске-Шахтинском жильцы вынуждены неделю находиться в затопленном канализацией доме (07.01.2021 17:00)
В центральной городской больнице Азова умерла 20-летняя Валерия Татарова. Молодая женщина была беременна и почувствовала себя плохо. Когда ее госпитализировали, выяснилось, что ребенок в утробе матери уже мертв. Но после кесарева женщине стремительно становилось хуже. Родственники считают, что к тому времени произошла сильная интоксикация организма, и винят во всем врачей. Сейчас они ожидают экспертизу, которая должна определить причину смерти. Сестра умершей, Яна, согласилась рассказать историю «Блокнот Ростов».
Валерия — воспитанница азовского детского дома. После выпуска познакомилась с парнем, завязались отношения. Молодые люди жили вместе, семьей. В 20 лет Лера забеременела. Родственники говорят, у нее были проблемы с почками, но на сохранение в больницу ее не клали.
В начале января Лера, которая к этому моменту была на 7 месяце беременности, заболела. Она начала задыхаться, вызвала скорую помощь. Как рассказывает ее сестра Яна, молодую женщину предложили госпитализировать сразу с диагнозом коронавирус — так будто бы пошутил фельдшер. Лера действительно кашляла, но была у врача накануне. Тот не увидел ничего критичного и посоветовал не переживать.
Валерии было всего 20 лет. Фото: читатель Блокнот Ростов
От госпитализации Валерия отказалась. Но спустя некоторое время снова почувствовала себя нехорошо.
— Ей стало очень плохо, она перестала чувствовать ребенка, очень сильно задыхалась и не могла сходить в туалет. Скорая забрала ее в больницу, ее положили в инфекционное отделение, но сказали, что без теста на коронавирус делать с ней ничего не будут, — рассказывает сестра умершей Яна.
Вечером Валерия в слезах позвонила родным, сказала, что не может дышать, что ее кладут под ИВЛ и больше она не сможет ни с кем созваниваться. Родные поехали в больницу, но к Валерии их не пустили.
— Мы прождали сутки, потом сестре сделали операцию, извлекли уже мертвого ребенка и сказали, что сама Лера в тяжелом состоянии, — продолжает Яна.
Молодая женщина была на 7-м месяце беременности. Фото: читатель Блокнот Ростов
Через несколько часов родным позвонили и сказали: Лера умерла.
— Потом мы долго искали ее тело, объездили все морги Азова и Ростова. Потом начали искать тело ребенка… Был ли у Леры коронавирус или нет, нам так четко и не ответили. Патологоанатом в разговоре с нами сказал, что Леру можно было спасти, но нужно было действовать быстро, — вздыхает сестра.
Родственники считают, все дело в том, что Лере должны были сделать кесарево сечение раньше, и винят врачей. Сами медики уверены: гибель плода не сыграла существенной роли в ухудшении состояния Валерии, а причина гибели — в сильной интоксикации из-за вируса.
Заместитель главврача по акушерству и гинекологии ЦГБ Азова Марианна Милевская рассказала «Блокнот Ростов» свою версию произошедшего.
Марианна Милевская. Фото: vrach-russia.ru
Валерия наблюдалась в женской консультации. На почки она действительно жаловалась. Но после обследований никаких серьезных отклонений не было обнаружено ни по анализам, ни по УЗИ. И диагноз хронический пиелонефрит, который ставили под вопросом, сняли.
Валерия стояла на учете по беременности, у нее были свои особенности, но ничего настораживающего не было.
— У нее низкая степень рисков, первая беременность, 20 лет — никаких показаний, чтобы класть ее на сохранение, не было, — говорит Милевская.
26 декабря Валерия последний раз была на приеме у гинеколога, ее ничего не беспокоило. 12 января ей назначили повторный визит.
— Перед Новым годом у нее начался кашель. Она обратилась к ЛОРу. Тот поставил трахеит, выписал лечение, но она его не выполняла. Правда, и ничего страшного доктор тогда не увидел. 2 января ей стало хуже. Появилась одышка. Она вызвала скорую помощь, но отказалась от госпитализации. Ей назначили антибиотики, которые она не принимала. Это выяснилось после разговора с ней, когда ее привезли, — продолжает Милевская.
После Нового года Валерия почувствовала себя плохо. Фото: читатель Блокнот Ростов
В ночь с 5 на 6 января Валерии снова стало плохо. Скорая помощь привезла ее в азовскую ЦГБ — в реанимацию при инфекционном отделении.
— У нас нет терапии. Всех с подозрением на пневмонию кладут в инфекцию. Поскольку она была беременная, то вызвали акушера-гинеколога. Тогда и выяснилось, что больше суток она не ощущает шевеление плода. Сделали УЗИ, сердце ребенка не прослушивалось, но признаков распада плода не было, — говорит Милевская.
Как говорят медики, ребенок погиб от эндотоксикоза — интоксикации, связанной с тяжелым воспалением легких и кислородной недостаточности. Скорее всего, воспаление было вирусным, и организм матери боролся за свое существование, избавляясь от всего «лишнего».
Ситуация была непростая Валерию стали готовить к родам.
— Сначала специалисты рекомендовали подождать с родоразрешением, пока состояние ее не стабилизируется. Но она стала быстро истощаться, дыхательная недостаточность наростала, были признаки отека легких из-за тотальной полисегментарной пневмонии. Фактически здоровой легочной ткани не было — это подтверждал и рентген, — рассказывает Милевская.
Вирусная пневмония, которую поставили Валерии, развилась стремительно. Врачи приняли решение делать кесарево сечение — подумали, если избавить женщину от мертвого плода, ее состояние может улучшиться. Лера к тому времени уже была на ИВЛ. Кесарево прошло без сложностей, но болезнь прогрессировала, развилась полиорганная недостаточность. Валерия скончалась за считанные часы.
Как говорит замглавврача, мазки на коронавирус пришли отрицательные. С одной стороны, тест мог ошибиться, с другой — это могла быть пневмония, вызванная другим вирусом, считают врачи.
ЦГБ Азова. Фото: azned.net
— При заполнении документов погибшая указала среди своих родственников мать. Но сама она была из детдома, не знаю, какие у них с матерью были взаимоотношения… Мы сразу сказали им, что тела матери и ребенка находятся в Батайске, почему они говорят, что их разыскивали, неизвестно, — говорит Милевская.
Причину гибели сейчас определяет экспертиза, но пневмония там точно была, заключает она.
Директор детского дома, в котором воспитывалась Валерия, Елена Байер, считает, что не все в истории однозначно.
— Эта новость о трагедии просто меня убила. Думаю, ее все-таки нужно было положить на сохранение. В этой истории много темных пятен. Говорят, ей сделали какой-то укол, когда она ехала в скорой помощи, и она стала задыхаться после него. Но разбираться во всем должны компетентные органы. Что я точно хочу сказать, что когда молодая женщина оказывается в таком положении, она должна обращаться во все службы, а не ждать, пока случится страшное, — сказала директор детского дома, в котором воспитывалась Валерия, Елена Байер.
Родные уверены: медики сделали не все, что могли.
— Нам сказали, что экспертизу ждать около полутора месяцев. Говорят, врачам все равно все сойдет с рук, — вздыхает Яна.
Пока эксперты проводят разбирательство, родственники собираются обратиться в прокуратуру и следком.
Виктория Сапунова
Присылайте свои новости, фото и видео на номер +7 (938) 107-87-80 (Viber, WhatsApp). Звоните, если попали в сложную ситуацию и не получили помощи от чиновников.
Валерия — воспитанница азовского детского дома. После выпуска познакомилась с парнем, завязались отношения. Молодые люди жили вместе, семьей. В 20 лет Лера забеременела. Родственники говорят, у нее были проблемы с почками, но на сохранение в больницу ее не клали.
В начале января Лера, которая к этому моменту была на 7 месяце беременности, заболела. Она начала задыхаться, вызвала скорую помощь. Как рассказывает ее сестра Яна, молодую женщину предложили госпитализировать сразу с диагнозом коронавирус — так будто бы пошутил фельдшер. Лера действительно кашляла, но была у врача накануне. Тот не увидел ничего критичного и посоветовал не переживать.
Валерии было всего 20 лет. Фото: читатель Блокнот Ростов
От госпитализации Валерия отказалась. Но спустя некоторое время снова почувствовала себя нехорошо.
— Ей стало очень плохо, она перестала чувствовать ребенка, очень сильно задыхалась и не могла сходить в туалет. Скорая забрала ее в больницу, ее положили в инфекционное отделение, но сказали, что без теста на коронавирус делать с ней ничего не будут, — рассказывает сестра умершей Яна.
Вечером Валерия в слезах позвонила родным, сказала, что не может дышать, что ее кладут под ИВЛ и больше она не сможет ни с кем созваниваться. Родные поехали в больницу, но к Валерии их не пустили.
— Мы прождали сутки, потом сестре сделали операцию, извлекли уже мертвого ребенка и сказали, что сама Лера в тяжелом состоянии, — продолжает Яна.
Молодая женщина была на 7-м месяце беременности. Фото: читатель Блокнот Ростов
Через несколько часов родным позвонили и сказали: Лера умерла.
— Потом мы долго искали ее тело, объездили все морги Азова и Ростова. Потом начали искать тело ребенка… Был ли у Леры коронавирус или нет, нам так четко и не ответили. Патологоанатом в разговоре с нами сказал, что Леру можно было спасти, но нужно было действовать быстро, — вздыхает сестра.
Родственники считают, все дело в том, что Лере должны были сделать кесарево сечение раньше, и винят врачей. Сами медики уверены: гибель плода не сыграла существенной роли в ухудшении состояния Валерии, а причина гибели — в сильной интоксикации из-за вируса.
Заместитель главврача по акушерству и гинекологии ЦГБ Азова Марианна Милевская рассказала «Блокнот Ростов» свою версию произошедшего.
Марианна Милевская. Фото: vrach-russia.ru
Валерия наблюдалась в женской консультации. На почки она действительно жаловалась. Но после обследований никаких серьезных отклонений не было обнаружено ни по анализам, ни по УЗИ. И диагноз хронический пиелонефрит, который ставили под вопросом, сняли.
Валерия стояла на учете по беременности, у нее были свои особенности, но ничего настораживающего не было.
— У нее низкая степень рисков, первая беременность, 20 лет — никаких показаний, чтобы класть ее на сохранение, не было, — говорит Милевская.
26 декабря Валерия последний раз была на приеме у гинеколога, ее ничего не беспокоило. 12 января ей назначили повторный визит.
— Перед Новым годом у нее начался кашель. Она обратилась к ЛОРу. Тот поставил трахеит, выписал лечение, но она его не выполняла. Правда, и ничего страшного доктор тогда не увидел. 2 января ей стало хуже. Появилась одышка. Она вызвала скорую помощь, но отказалась от госпитализации. Ей назначили антибиотики, которые она не принимала. Это выяснилось после разговора с ней, когда ее привезли, — продолжает Милевская.
После Нового года Валерия почувствовала себя плохо. Фото: читатель Блокнот Ростов
В ночь с 5 на 6 января Валерии снова стало плохо. Скорая помощь привезла ее в азовскую ЦГБ — в реанимацию при инфекционном отделении.
— У нас нет терапии. Всех с подозрением на пневмонию кладут в инфекцию. Поскольку она была беременная, то вызвали акушера-гинеколога. Тогда и выяснилось, что больше суток она не ощущает шевеление плода. Сделали УЗИ, сердце ребенка не прослушивалось, но признаков распада плода не было, — говорит Милевская.
Как говорят медики, ребенок погиб от эндотоксикоза — интоксикации, связанной с тяжелым воспалением легких и кислородной недостаточности. Скорее всего, воспаление было вирусным, и организм матери боролся за свое существование, избавляясь от всего «лишнего».
Ситуация была непростая Валерию стали готовить к родам.
— Сначала специалисты рекомендовали подождать с родоразрешением, пока состояние ее не стабилизируется. Но она стала быстро истощаться, дыхательная недостаточность наростала, были признаки отека легких из-за тотальной полисегментарной пневмонии. Фактически здоровой легочной ткани не было — это подтверждал и рентген, — рассказывает Милевская.
Вирусная пневмония, которую поставили Валерии, развилась стремительно. Врачи приняли решение делать кесарево сечение — подумали, если избавить женщину от мертвого плода, ее состояние может улучшиться. Лера к тому времени уже была на ИВЛ. Кесарево прошло без сложностей, но болезнь прогрессировала, развилась полиорганная недостаточность. Валерия скончалась за считанные часы.
Как говорит замглавврача, мазки на коронавирус пришли отрицательные. С одной стороны, тест мог ошибиться, с другой — это могла быть пневмония, вызванная другим вирусом, считают врачи.
ЦГБ Азова. Фото: azned.net
— При заполнении документов погибшая указала среди своих родственников мать. Но сама она была из детдома, не знаю, какие у них с матерью были взаимоотношения… Мы сразу сказали им, что тела матери и ребенка находятся в Батайске, почему они говорят, что их разыскивали, неизвестно, — говорит Милевская.
Причину гибели сейчас определяет экспертиза, но пневмония там точно была, заключает она.
Директор детского дома, в котором воспитывалась Валерия, Елена Байер, считает, что не все в истории однозначно.
— Эта новость о трагедии просто меня убила. Думаю, ее все-таки нужно было положить на сохранение. В этой истории много темных пятен. Говорят, ей сделали какой-то укол, когда она ехала в скорой помощи, и она стала задыхаться после него. Но разбираться во всем должны компетентные органы. Что я точно хочу сказать, что когда молодая женщина оказывается в таком положении, она должна обращаться во все службы, а не ждать, пока случится страшное, — сказала директор детского дома, в котором воспитывалась Валерия, Елена Байер.
Родные уверены: медики сделали не все, что могли.
— Нам сказали, что экспертизу ждать около полутора месяцев. Говорят, врачам все равно все сойдет с рук, — вздыхает Яна.
Пока эксперты проводят разбирательство, родственники собираются обратиться в прокуратуру и следком.
Виктория Сапунова
Присылайте свои новости, фото и видео на номер +7 (938) 107-87-80 (Viber, WhatsApp). Звоните, если попали в сложную ситуацию и не получили помощи от чиновников.
Подпишитесь на нашу группу в Instagram. Наш сайт в соцсетях: Одноклассники, Facebook, ВКонтакте, Telegram.
